Петр Киле - Опыты по эстетике классических эпох. [Статьи и эссе]

Орест, оправданный в Афинах, славит богиню и город, по сути, его сегодняшний день:

Привет, Афина! Ты сама и твой народНа страх врагам пребудьте необорными,Спасеньем славьтесь и победой вечною!

Эстетика аттической трагедии обнаруживает те же черты и свойства, что и эстетика Ренессанса, поскольку она соприкасается с мифом, что есть уже не просто сказания, а сама жизнь - в настоящем и в вечности. Этот феномен, когда старинная вера, религиозные представления наполняются жизнью, всей гаммой человеческих переживаний, и обретают форму искусства, - ренессансный феномен, с рождением классического стиля, что мы увидим вновь, спустя два тысячелетия, в эпоху Возрождения в Италии.

Но этот феномен пугает приверженцев старинной веры предков и они заступаются за отеческих богов, не столь антропоформных, не столь чисто человечески выразительных, не говоря о пороках, как у Гомера. Между тем как философы вопрошают, а есть ли боги? А вслед за ними и трагические поэты ставят все вопросы бытия.

Эсхил подвергся обвинениям в разглашении таинств Элевсинских мистерий, по сути, тех же театральных представлений с участием Диониса, с его сошествием в аид, что посвященные должны были свято хранить в тайне, а такое обвинение могло закончиться судом и смертной казнью. Эсхил, видимо, чувствовал себя в Афинах неуютно, он уезжает в Сицилию, в Сиракузы, где, возможно, и создал «Прометея прикованного». Сохранилась лишь одна трагедия. Вторая, в которой Прометей обретает свободу, сохранилась лишь в десятках стихов, а третьей, может быть, не было вовсе. Но «Прометей прикованный» примечателен во многих отношениях в высшей степени.

Миф о титане, укравшем огонь для людей, при этом гоненьям подверглись и бог, и люди, как о том рассказано у Гесиода, не заключает ничего героического, скорее речь о несчастиях рода человеческого. Эсхил создает свою версию мифа, а именно трагический миф о Прометее, выступившем против верховного владыки Зевса, воцарению которого на Олимпе он содействовал, взяв его сторону против титанов. Прометей, таким образом, выступил за новый миропорядок - и не только для богов, но и для людей, а Зевс - лишь за власть, а людей он хотел извести. Прометей у Эсхила не просто принес огонь людям, похитив его у богов, не просто блага цивилизации, а именно культуры.

Звезд восходы показал я имИ науку чисел, из наук важнейшую.Сложенью букв я научил их: вот она,Всепамять, нянька разуменья, матерь муз!.................................................................А если кратким словом хочешь все обнять:От Прометея у людей искусства все.

Образ Прометея в сознании человечества - это создание Эсхила. А ведь Прометей у него - это первый богоборец, ропот человека с его самосознанием против судьбы.

Это умонастроение уже непосредственно в отношении человека выразил Софокл, младший современник Эсхила. Говорят, Софокл греческую трагедию спустил с небес на землю, сделав ее более человеческой. По существу, произошло отделение трагедии как жанра от эпико-драматической поэзии Гомера, в лоне которой она зародилась и языком которой заговорила, а события и действие в «Илиаде» происходят действительно в далях моря и неба, с непосредственным участием богов. Это Гомер вознес события истории и мифа до небес, создавая всеобъемлющее произведение искусства.

У Эсхила эта высота восприятия мира сохранялась, с видимым или невидимым присутствием в жизни людей богов, но миф в его трагедии предстает не сказанием из далекого прошлого, а событием, происходящим в настоящем, с переживаниями и мыслями драматурга, связанными уже непосредственно с жизнью Афинского государства в современную эпоху.

Софокл вводит третьего актера, с тем греческая трагедия получает законченный вид как жанр и род драматического искусства, при этом и содержание трагедии отрывается от сказаний, превращаясь именно в трагический миф, в котором и фабула трактуется драматургом свободно, и содержание его наполняется умонастроением современной эпохи.

Софокл жил в преместье Афин Колоне, куда и приводит Эдипа в трагедии «Эдип в Колоне». Афинский царь Фесей принимает участие в судьбе слепого старца, который перед смертью провидит могущество и процветание Афин. С одной стороны, речь о скитаниях Эдипа в сопровождении Антигоны, здесь с ним повидаются Исмена и Полиник, другие его дети; явится Креонт, фиванский царь, шурин Эдипа, - Эдип как проклятый всюду гоним, но у царя Фесея он находит защиту и успокоение; с другой стороны, в голосах Хора колонцев звучат мысли и переживания трагического поэта, удивительно созвучные умонастроению поэтов и художников эпохи Возрождения.

Странник, в лучший предел страны,В край, конями прославленный,К нам ты в белый пришел Колон.Звонко здесь соловей поетДень и ночь, неизменный гость...

Здесь, небесной вспоен росой,Беспрестанно цветет нарцисс -Пышноцветный спокон вековПревеликих богинь венец,И шафран золотой.

Но судьба многострадального Эдипа заставляет Хор задуматься об участи каждого человека на свете.

Тот, кто жаждет свой век продлить,Мерой дней не довольствуясь, -Говорю не колеблясь, - тотНе лишен ли рассудка?Что нам долгие дни! ОниБольше к нам приведут с собойМук и скорби, чем радостей.Если пережил ты свой век,Позабудь наслажденья!Срок придет, и всех сравняет,Лишь раздастся зов Аида,Песен, плясок, лир чужда,Смерть, всему скончанье.

Софокл, счастливейший из смертных, - знатного рода, красавец до старости, гениальный поэт, первый неизменно после смерти Эсхила, - явился выразителем греческого пессимизма в полной мере.

Не родиться совсем - уделЛучший. Если ж родился ты,В край, откуда явился, вновьВозвратишься скорее.Так, лишь юность уйдет, с собойВремя легких умчав безумств,Мук каких не познаешь ты,Злоключений и горестей?Зависть, смута, раздоры.И убийства... А в конце,И убога и бессильна,Встретит старость одинокая,Всем бедам беда!

«Эдип в Колоне» написан Софоклом в последний год его жизни, ему было 90 лет, но свежесть восприятия природы, жизни и смерти чисто юношеская. Это и были откровения на заре человеческой цивилизации и культуры.

Если Эсхил сражался при Саламине, а Софокл возглавлял Хор юношей на празднествах в честь победы при Саламине, то, предание гласит, Еврипид на Саламине появился на свет в день сражения, хотя историки находят более позднюю дату - 485-484 до н.э. Он родился в семье мелкого торговца, известно, его мать Клито была продавщицей зелени. Но это были годы возвышения Афин и расцвета культуры, поэтому неудивительно даже юноша из бедной семьи мог получить хорошее образование, не говоря о таланте. Известно, Анаксагор был другом и учителем Еврипида, а Сократ, не очень жаловавший комических поэтов, был горячим почитателем трагедий Еврипида, тем более что публика, а с нею и судьи на театральных представлениях, принимала младшего современника Софокла без особого восторга.

Здесь сказались несомненно те перемены в содержании трагедий, какие внес Еврипид. В известные фабулы мифов Еврипид вносил не только изменения, создавая, по сути, новые, а именно трагические мифы, как в трагедии «Геракл», он вносил в мысли и переживания персонажей современное содержание, не говоря об откликах в хоровых партиях на события Пелопоннесской войны или на искания философов.

К примеру, в трагедии «Троянки» Гекуба обращается с мольбой к Зевсу:

Земли держатель, на земле живущий,О ты, которого постигнуть трудно,Природы ль ты закон, или смертных ум,Зевес, тебе молюсь: дела ты смертныхПо правде устрояешь на Земле.

В первой строке обращение к богу, который держит землю и на земле живет, - это воздух, первовещество Диогена из Аполлонии; «природы ль ты закон» - это о необходимости, царствующей в природе, по Гераклиту; «или смертных ум» - о разуме (nus) из учения Анаксагора, - а ведь Гекуба молится за Елену, которую поклялся убить Менелай после взятия Трои. Но ее обращение к Зевсу, столь естественное в глубине тысячелетий, вероятно, возбуждает размышления у поэта, к кому она взывает, с вопросами, какие задаются философами его времени. И сам поэт оказывается «философом на сцене», как называли Еврипида еще в древности.

Но если Зевса Гекуба называет устроителем по правде дел смертных на Земле, то судьба троянских женщин, - на их глазах рушится родной город и они, теряя мужей и детей, оказываются пленницами, - говорит об обратном, - поэт полон сочувствия к ним, вот почему он вопрошает устами Гекубы о высших силах и не находит ответа. Гуманистическая направленность творчества проступала у Эсхила, еще более определенно у Софокла с восхвалениями человека и его мощи по освоению природы в духе эпохи Возрождения (трагедия «Антигона»), правда, тут же проступало отчаяние от скоротечности жизни, то у Еврипида гуманизм приобретает чуть ли не форму христианской гуманности, что будет оценено лишь впоследствии.